Место Царственных мучеников среди Новомучеников российских
(перевод с английского)
В ответ на вопрос, поставленный Его Преосвященством Епископом Константином Бостонским, относительно места царственных мучеников в среде новомучеников российских, я имею следующие замечания, к которым я пришёл после долгого обдумывания:
1. Согласно греческому обычаю, при поминовении усопших, особенно же на еже-субботних панихидах, а также в Родительские Субботы, порядок поминовения таков: а именно: « о самодержцах, иерархах, иереях, иеромонахах, иеродиаконах, монахах и монахинях и о всякой душе православной, христианской...».
Таков порядок, который мы получили от древних времён, как в рукописях, так и в богослужебных текстах, кои печатаются уже несколько столетий.
2. За последние пятьдесят лет, или около того, особенно в связи с более поздними политическими разделениями в Греции между монархистами и республиканцами, некоторые модернисты, - но также и некоторые благочестивые люди – стали спрашивать, почему цари поминаются первыми, даже перед епископами. Они задают вопрос – не отдаёт ли это цезарепапизмом? По временам, этот вопрос возникал даже здесь, в нашем монастыре, хотя мы и придерживаемся церковного порядка в том виде, в котором мы его получили. Тем не менее, нам приходилось рассматривать этот вопрос и мы пришли к заключению, что нет, это не имеет ничего общего с цезарепапизмом, и что в церковном порядке (поминовения) нет ничего приниженного, подобострастного, нет оттенка льстивости к царственным особам.
(Этот порядок) зиждется на церковном понятии о власти; он выражает собою наше богословствование.
Это положение впервые находит своё полное выражение у Евсевия в житии Св. Константина (царя), где Евсевий сравнивает Св. Константина, первого христианского императора, с епископом. Император тоже является «эпикопос», епископом, не в литургическом смысле, не в смысле права рукопологать церковные чины, но в смысле божественного помазания и избрания свыше, которое он (император), получил для «надзора» за своей «епархией», т.е. над империей, oikоumene, вселенной. Как епископ должен быть хранителем и правилом веры, то таким же (par exellence) является и император. Это мы видим из примеров истории Церкви. Например, - не было абсолютной необходимостью (для облечения в церковную власть) чтобы император был бы рождён в ней, чтобы он был «порфирородный» (багрянородный). Принадлежность к какой-то определённой этнической группе тоже не была непременным условием; императоры были и римского, и испанского, и армянского, и греко-македонского происхождения.
Единственным условием было то, что император должен был быть православным христианином, и только при этом условии мог он получить двойное помазание, как царь и как епископ. Это понятие подтверждается также и богослужебными текстами. Например, в стихирах на вечерне праздника Свв. Константина Елены, на «Слава»... – говорится: «...священник извещен и царь елеем, утвердил еси церковь Божию, православных царей отче...».
Из того, что Св. Константин, называемый «отцом Православных царей», был помазан как священник и как царь, следует, что все его преемники, (в свою очередь), обладают теми же атрибутами.
Обращение к нему как «Равноапостольному» указывает на его служение, как защитника и распространителя Православной Веры. И это тоже является атрибутом каждого Православного монарха, несущего ту же ответственность в отношении к своей «Епархии» (т.е. царству), какую несет каждый епископ по отношению к своей епархии. Также как и епископ является образом Христа, Великого Первосвященника, так и император является образом нашего Спасителя, Правителя всех (Вседержителя). Далее, именно в силу своей двойной роли, как священника и как царя, в день своего венчания на царство монарх приобщается Св. Таин у Престола, в алтаре, вместе со всеми иерархами и прочим духовенством.
То обстоятельство, что монарх получает видимое помазание из рук епископа, не изменяет факта первенствования (pre-eminence) монарха, ибо Сам Спаситель наш принял Крещение от Св. Иоанна Крестителя и это обстоятельство не означает, что Св. Креститель был больше Христа.
С другой стороны, те, кто утверждают, что епископ есть больший, так как это он помазует монарха, сами впадают в папский цезаризм, как это и произошло на Западе, где Папа, казалось бы религиозная личность, пытался захватить в свои руки политический и военный контроль над всей Европой.
Из этого следует, что нарушение в этом деле церковного порядка и понимания, привело бы к папскому пониманию власти и экклезиологии.
Вот ещё одно небольшое наблюдение, которое также подчёркивает церковное мышление и понимание: - при великих крестных ходах меньшее и младшее духовенство шло впереди, а за ним старшее духовенство, за которым следовали иерархи, в порядке сана каждого, после них шёл Патриарх, и последним, после всех, шествовал сам монарх. На этом, даже небольшом примере, мы видим православное понимание власти.
Однако, совершенно необходимо указать на то, что непреложным условием для этого двойного служения, как священника и как царя, была его (монарха) безоговорочная принадлежность Православной Вере. Без неё он не имел ни каких прав в глазах Церкви и православного народа.
Например, в житии Св. Даниила Столпника, мы видим, что когда выяснилось, что Император Василиск не держался Православной Веры, то народ, как один человек, возстал с криком: «Православный Царь для Вселенной (oikumene)!». И для того чтобы не лишиться ни трона, ни самой своей жизни, Император принёс перед народом исповедание (истинной) веры, хотя исповедание его и не было искренним.
Принимая всё это во внимание, становиться очевидным, что порядок поминовения в богослужебных текстах установлен продуманно и правильно. Он (порядок) не был установлен ни случайно, ни неразумно, ни с какой бы то ни было заднею мыслью (ulterior motive). Он отражал в себе богословскую мысль по данному вопросу.
Итак, исходя из церковных богослужебных текстов и всего церковного мышления (mentality) в этом вопросе, естественно следует, что тот же самый порядок надлежит соблюдать и в отношении новомучеников пострадавших от большевицкого ига. Так как мы имеем столь великий сонм новомучеников из одного народа, и так как Царская Семья этого народа тоже была умучена (в их числе), то естественно и правильно поставить царственных мучеников во главе (всего сонма) и (естественно и правильно) чтобы они имели тоже самое место чести и первенства, какое Они имели здесь, на земле. Мы думаем, что это будет правильно (meet) ибо наше мышление в этом вопросе сложилось под влиянием богословских текстов и (церковного) понимания. Поистине, именно этот порядок поминовения был бы единственно правильным даже в том случае, если бы, хронологически, царственные мученики были бы умерщвлены на десять, пятнадцать или двадцать лет позже первых мучеников, погибших от руки безбожной власти.
Нельзя сказать, что в этом вопросе мы мотивированы какими бы то ни было мотивами национального или политического характера. Ведь сами мы не русского происхождения. Просто, порядок этот мы восприняли в Церкви и, насколько нам известно, церковно-славянские богослужебные книги не отличаются от наших (греческих).
27июня/10 июля 1980г.
Св. Сампсона Странноприимца, Царьградского.
Архимандрит Пантелеймон.
Настоятель Преображенского Монастыря в Бостоне.
(«Православное обозрение». № 53, апрель 1981 г.)