Письма духовному чаду. Письмо пятнадцатое

Спаси Христос, чадо моё дорогое, за осознание своих прошлых ошибок и благие ко мне пожелания. Письмо твоё я внимательно прочитал и вот пишу ответ. Как всегда ты задаёшь много вопросов, на которые и сам бы ответил, впрочем, я тебе об этом сколько раз уже напоминал… Так поступают и малые дети. Ошибки по жизни, к сожалению, неизбежны, как и неизбежны грехи. Нет людей безошибочных или безгрешных. В этом нет ничего необычного и удивительного. Приими это как должное. Хуже когда люди закосневают в своих грехах и ошибках. Не пытаются каяться и исправляться. И гораздо хуже того, когда выдают их за правое дело или истину в последней инстанции. Очень важно, спасительно важно, не закосневать в своих ошибочных мнениях, не навязывать их окружающим. Гордое и тупое упрямство, рьяность и безаппеляционность, не должны быть преградой к спасению и познанию истины. Они человека не красят, отталкивают от себя.

Если ты в чём-то не прав или твои убеждения потерпели фиаско, и ты это знаешь, и ты это видишь, ради Бога, найди в себе мужество, откажись от своих заблуждений и стань на правую сторону. Казалось бы, пишу прописные и давным-давно известные истины. Все о них помнят, и все о них знают. Почему же пишу? Да потому что и до сей поры, в церковной жизни встречаются сановные люди, которые слушают только самих себя (или своё окружение), тешут гордыню, продолжают упорствовать вольно во лжи и, зачастую напялив на себя старческую псевдоличину, ложно учат пасомых. Глядя на всё это, порой, задаёшься вопросом; такие люди разве способны к покаянию и диалогу?

Церковный мир, братец мой, не затих, не спрятался за высоким церковным забором в ожидании чего-то особенно страшного или невероятного. Не исчезла и никуда не делась человеческая безаппеляционность и гордыня ума. Может быть и поэтому тоже не прекратились богословские споры и диспуты. Дискутируют не только в богословии. Теперь много спорят и говорят о политике. Страсти то охлаждаются, то с новой силой кипят. Кое-кто из духовных чинов не выдерживает. Выходит из духовного равновесия. Эмоциональность предпочитает хладнокровию, сдержанности.  И безумие предпочитает уму. На этой почве назревают, а то и произошли уже очередные расколы. Но, как бы там ни было, разговор с Богом не прекращается. И это самое главное. Самое важное. Люди молятся, просят у Господа милости и прощения. Конечно, есть и такие, кто пытается привлечь внимание больше к себе. Это те, кому слава земная более всего предпочтительна и она застит глаза.  Им хочется чаще быть на виду, что-то делать громче, нагляднее, популярнее. Меня это не удивляет. Со времён изгнания свв. Адама и Евы из рая подобные явления происходили в этом мире всегда. Здесь уже ничего не поделаешь и не изменишь. Такова наша греховная жизнь. И она всё ещё теплится, не закончилась, она продолжается.

Также не согласен я и с твоим утверждением; будто в ранних и поздних расколах РПЦЗ виноваты одни архиереи и только. Эта точка зрения удобна для всех остальных – верующих и не особо верующих, прошу прощения - менее совестливых, что ли, людей, но, однако же, громче и чаще других говорящих публично. Она похожа и сродни тому самому мнению, когда в развале Православной Российской Империи обвиняют одних лишь евреев, а русских просят не трогать. В чьих-то глазах  мы – русские - как бы, и совсем ни при чём, а то и вовсе поголовно святые. Ты скажешь – маразм. Да. Но что поделать, если он существует. С архиереев никто ответственности не снимает. Ответственность эта высокая. Однако, осознавая и принимая это, на мой взгляд, будет правильно, если и все остальные православные люди возьмут на себя частичку ответственности за расколы. Нельзя безрассудно кивать, по примеру  св. Адама, на вину человека другого, когда и сами в этих расколах грешны. Разве не так? А если так, то тогда всем и отвечать перед Богом.

Закрывая эту тему, скажу тебе чуточку больше. Сегодня ни одна из церковных юрисдикций не застрахована от расколов.  И тому подтверждение недавние события  в РПЗЦ (В-В), РИПЦ. Во всех юрисдикциях имеются неадекватные, амбициозные люди, для которых церковное единство - пустой звук. Расколы не остановятся. Они будут продолжаться и дальше, кто бы и что ни говорил. Их можно остановить лишь при одном условии; когда Первоиерархи (или те, кто за ними стоит) одумаются, укротят свои амбиции и гордыню, и сядут за стол переговоров ради спасения, ради уврачевания. Додумаются они до этого сами или сделают под давлением церковной общественности – не суть важно.

Поговорим теперь о другом.

После открытого исповедания Имя Божия я получил несколько откликов, как положительного, так и отрицательного толка. Полярность мнений была ожидаема. Удивила не она, а какое-то для меня тогда совсем новое проявление человеческой безответственности, вытекающей от излишка эмоций, недостаточной информированности, поверхностных знаний по теме… И на этой легковесной и несуразной основе попытка продавливания своего собственного мнения, признаюсь, тоже меня удивила. Видите ли, они подумали, посовещались и решили. Вынесли окончательный приговор. То есть поступили точно так же, как поступили и Синодалы, по своей горделивой заумности, попытавшиеся отринуть Пресвятое Имя Божие от Бога, не поверив в Божественность и Пресвятость Его.

Казалось бы, о чём ещё можно говорить с такими людьми, если даже собственное признание гонителя имяславцев митрополита Антония (Храповицкого) в том, что книгу схимонаха Иллариона «На горах Кавказа» он не читал, а полностью положился на мнение епархиального миссионера, им ничего не сказало и не заставило хотя бы на секунду задуматься. Кстати, признание это митрополит Антоний сделал не каликам перехоженным, не случайным прохожим, не келейнику своему или кому-то ещё, а великой княгине Елизавете Фёдоровне - будущей святой мученице-исповеднице.

Конечно, я бы развёл в сторону руками и умолчал, если бы не один так называемый протоиерей из «маститых», робко намекнувший в телефонном разговоре со мной на моё, якобы, еретичество. Правды в его словах ни на грош. Положился на суд Божий. Не стал перед ним оправдываться и ото лжи защищаться.  Когда человек перед другим человеком оправдывается, уже  само по себе это действо подразумевает хотя бы частичку вины. За собой же такого греха и вины я не чувствую.

Я не еретик. Я раб Божий. Имя Божие – частичка Богопознания. И она есть великая тайна, скрытая от плотских и душевных людей. Дабы приблизиться к её пониманию одного человеческого ума недостаточно. Для этого необходимы, как минимум, ещё и очи сердечные. Сердце ума вернее. Об этом я тебе не раз и не два говорил. Чаще на него полагайся. В противном случае уподобишься тому самому черпальщику, пытающемуся вычерпать лжицей океан горько-солёной воды.

И ещё одно дополнение. Богопознание это не наука. Не плод блестящего светского просвещения или результат некой работы от всеобщего гигантизма ума. Повторю ещё раз. А ты запомни. Богопознание это не наука. В науке можно полагаться на силу, глубину, изощрённость, гибкость  или тонкость ума. В Богопознании на это особенно полагаться не следует. Богопознание невозможно без Божественного Откровения. Человек знает Бога настолько, насколько Сам Бог ему открывается. Богопознание тождественно Божественному Откровению, как и тождественно обретению вечной жизни - спасению. Путь познания Бога – спасительный путь. А теперь подумай над такими вопросами; многим ли Господь Сам Себя открывает? И что для этого надобно, дабы Господь Сам Себя кому-то открыл? И сколько для этого потребно молитвенных подвигов и Богоугодных трудов!?

Богопознание не терпит суеты и поспешности. Ему чужды легковесность и маловерность. Как чужда Ему и заумность, «щедрой» рукой почерпнутая из духовных школ, семинарий и академий. Нельзя, вот просто так, скоропостижно собраться, огласить три никчменных доклада, как это сделали Синодалы, и по Имени Божьему - частичке Богопознания - вынести столь безапелляционный и окончательный приговор. На Синод тогда не позвали не только Афонских монахов, но даже своего собрата епископа Феофана (Быстрова),  на тот момент, ректора Петербургской Духовной Академии, автора магистерской диссертации об Имени Божием «Тетраграммы…», признанного и авторитетного специалиста и богослова по этой теме Богопознания.

В отличие от Синодалов, владыка Феофан до конца своего оставался верным последователем, исповедником и почитателем Имени Божьего. Я, уж, грешным делом, думаю и порой себя спрашиваю: «не это ли явилось камнем преткновения и началом раздора между архиепископом Феофаном и митрополитом Антонием?».

Люди грешные и неверующие, в большинстве своём, это люди от невежества или науки, но никак от просветлённой человеческой мудрости или большого ума. Мозги даны каждому человеку. Со временем они развиваются. Без благодати Духа Святаго, без веры в Бога это развитие похоже на кучу фантазирующего, смердящего и грешащего вещества. Сколько же от него исходит гипотез, теорий и прочих предположительных методов научного тыка, основывающихся лишь на работе несовершенного и больного ума! Господи, помилуй! Люди ищут и себя самих вопрошают: «где же этот первокирпичик, от которого всё исходит и от которого всё начинается?». Тысячелетиями и веками ищут в малом, и ищут в большом. Не замечая или отвергнув Божье начало, в том числе и своё собственное, то есть наше Божье начало. Точка сингулярности, теория большого взрыва, теория эволюции…

Уж легче представить себе кусок взорвавшейся железной руды и из образовавшейся пыли тут же собравшиеся механические часы на прекрасном браслете; в хромированном корпусе, с автоподзаводом, противоударные, пылевлагозащищённные и т. п.  Чудо такое Богу возможно. А человеку…?

Прости меня, братец, немного отвлёкся. Ты, наверное, ожидаешь от меня более существенной защиты Имя Божия. А Имя Божие в этом нуждается? Да и кто я такой, дабы дерзать быть защитителем. До меня уже всё сказано и защищено. Положи на стол Дневник Отца нашего Святого Праведного Иоанна Кронштадтского, читай Его и перечитывай. В Нём ты найдёшь ответы на свои вопросы. Пусть этот Дневник, как и книга «На горах Кавказа» станут для тебя настольным и постоянным чтением, наряду с другими творениями Святых Отец наших. А я могу лишь идти путями Их и повторять уже сказанное:

«Когда тяжело мне станет, мучительно, я встану да возведу сердечные очи к Троице и говорю: Отче, Сыне, Душе Всесвятый, помилуй мя! А сам смотрю на Имя Отца и Сына и Святого Духа, как на самое существо Пресвятой Троицы, везде существенно присутствующей, даже – в слове едином. Смотришь: тотчас и легко сделается! И убежит враг от вседержавшего, приснопокланяемого Имени, как дым исчезнет… А чтобы не возгордиться мне, по причине благостного внимания ко мне Пресвятой Троицы и подаваемого Ею мне спасения… припомню, что некоторые христиане, «многие силы сотворившие именем» Божиим, услышат некогда от Господа слова: «отыдите от Мене, не вем вас» (Мф. 7, 23) за свою неевангельскую жизнь. Пресвятая Троице! Сохрани меня от гордости и поучи меня смиренномудрию!».

«Когда запрещаешь диаволу именем Господа нашего Иисуса Христа, то это самое имя, сладчайшее для нас и грозное и горькое для бесов, само творит силы, как меч обоюдоострый. Равно, если просишь чего у Отца небесного или совершаешь что-либо от имени Господа нашего Иисуса Христа, то Отец небесный, от имени Своего возлюбленного Сына, все подаст тебе в Духе Святом, если ты творишь заповеди Его; а в таинствах, и вовсе не взирая на твое недостоинство. Где употребляется с верою имя Божие, там оно созидает силы: самое имя Божие есть сила».

«Имя Божие есть Сам Бог. Потому говорится: «Не приемли Имени Господа Бога твоего всуе» (Исх. 20, 7; ср; Втор. 5, 11). Или: «Защитит тя Имя Бога Иаковля» (Пс. 19, 2), или «Изведи душу мою исповедатися имени Твоему» (Пс. 141, 8). Как Господь есть препростое Существо, препростый Дух, то Он в одном слове, в одной мысли – весь всецело, и – в то же время везде – во всей твари. Поэтому призови только Имя Господне: ты призовешь Господа, Спасителя верующих, и спасешься. «Всяк, иже призовет Имя Господне, спасется» (Деян. 2, 21). «Призови Мя – Имя Мое – в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя» (Пс.9, 15).

Всё это слова из Дневника Батюшки о. Ионна Кронштадтского. Есть и много других поучительных и душеполезных слов. Святой Афон почитал Батюшку за стояние в Православии. Слава Богу, почитаем и мы.

Письмо на сем завершаю. Тебе здравия и спасения.

Богу нашему слава! Аминь.

+ М. Д.